После резкого сокращения импорта российского газа в 2022 году и заявлений о полном отказе от него к 2027 году ЕС оказался перед дилеммой: уменьшение зависимости от одного крупного поставщика неизбежно ведёт к росту зависимости от другого. При этом речь идёт прежде всего о США, которые стремительно заняли освободившуюся нишу на европейском рынке, указывает обозреватель Pravda.Ru Олег Артюков.
Согласно данным отраслевой статистики, в первой половине текущего года импорт сжиженного природного газа в Европу увеличился на 25% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, достигнув рекордных 92 млрд кубометров. Более половины этого объёма — около 55% — пришлось именно на США, а на втором месте, что примечательно, осталась Россия с 14%, несмотря на политические заявления о полном отказе от её энергоресурсов.
Такая динамика подтверждает: замещение российских трубопроводных поставок происходит преимущественно за счёт американского СПГ, а значит, структура зависимости не исчезает, а лишь трансформируется.
Представители Еврокомиссии не скрывают своей готовности укреплять энергетическое партнёрство с США. На официальном уровне это подается как часть стратегии энергетической безопасности, однако в реальности возникает парадокс: отказ от «ненадёжного» поставщика оборачивается усилением роли другого монополиста. По прогнозам аналитиков Reuters, если нынешняя тенденция сохранится, то доля США в европейском импорте СПГ может достигнуть 70%. Более того, в случае замещения ещё 16 млрд кубометров газа, которые поступают по трубопроводу «Турецкий поток», эта цифра превысит 80%.
Важно отметить, что даже такие показатели не отражают всей картины, поскольку общий объём потребления газа в Европе формируется также за счёт поставок по трубопроводам из Норвегии, Азербайджана и Северной Африки. По приблизительным расчётам, доля американского газа в совокупном импорте Европы может составить около 23%. Для сравнения: до 2022 года Россия обеспечивала около 40% процентов всего импорта газа в ЕС.
Стратегия Евросоюза вызывает вопросы. Во-первых, высокая концентрация поставок из одного источника объективно снижает гибкость энергосистемы. Европейский рынок, ранее балансировавший между российскими трубопроводными поставками и альтернативными источниками, теперь рискует оказаться подверженным ценовой и политической волатильности американского СПГ. Учитывая, что США активно используют энергетику как инструмент внешней политики, нельзя исключать, что Европа окажется в менее выгодном положении при обсуждении цен или условий долгосрочных контрактов.
Во-вторых, стоит учитывать экономический аспект. СПГ из США требует более сложной логистики: его необходимо сжижать, транспортировать танкерами и затем регазифицировать в европейских терминалах. Всё это увеличивает конечную стоимость топлива для потребителей по сравнению с трубопроводным газом. Если в условиях энергетического кризиса 2022 года Европа была готова платить значительно выше рыночной цены ради диверсификации поставок, то в долгосрочной перспективе это может негативно сказаться на конкурентоспособности европейской промышленности.
В-третьих, формирование новой зависимости идёт вразрез с декларируемой целью Евросоюза — построением устойчивой и автономной энергетической системы. Теоретически переход на возобновляемые источники энергии должен был снизить зависимость от внешних поставщиков, однако на практике Европа всё ещё остаётся крайне уязвимой к внешним шокам. Пока же импорт газа, особенно СПГ, продолжает играть ключевую роль в обеспечении энергетической стабильности.
Таким образом, текущая политика ЕС может рассматриваться как попытка решения краткосрочной проблемы за счёт создания долгосрочных рисков. Если в ближайшие годы доля американского газа достигнет обозначенных 70−80% в сегменте СПГ, то это станет самой высокой степенью концентрации поставок за всю историю европейского энергорынка.
На первый взгляд, такая ситуация выглядит как гарантия надёжности благодаря союзническим отношениям с США, но в действительности она оставляет Европе крайне мало пространства для манёвра.